Новая держава на Висле ("Rzeczpospolita", Польша)
Пётр Зыхович / Piotr Zychowicz, 23 ноября 2008
То, чего хотят американцы, - это остановить Россию в ее экспансии на Запад, оборона линии Карпат. А чтобы сделать это, надо иметь могучего союзника. Кого они выберут для решения этой задачи? Достаточно посмотреть на карту. И неважно, кто в ближайшее время будет править нашей стране - Обама, Буш или кто-то другой, - Америка сделает все, чтобы Польша была как можно более сильной, - говорит американский политолог Джордж Фридман в интервью 'Жечпосполитой'.
Д.Ф.: Американцы должны задать себе вопрос: как нейтрализовать Россию без особого риска для себя. Именно поэтому они предназначат большие средства на развитие Польши. А когда Польша станет сильнее, то она станет лидером Центрально-Восточной Европы. Чехия, Словакия, Венгрия, балтийские государства и Балканы, которые до сих пор смотрели на Германию как на экономический двигатель региона, повернутся в сторону Польши. Она станет меньшим, но значительно более динамичным двигателем. Польша вернет себе свою историческую роль регионального лидера. Роль, которую играла I Речь Посполитая.
П.З.: Когда это может произойти?
Д.Ф.: Это будет долгий процесс. Это не произойдет за пять или шесть лет. Я думаю, скорее, лет 20-30…
П.З.: Я понимаю, что для американцев такая Польша должна быть настолько сильна, что иметь возможность защитить себя. Но может ли она достигнуть такой мощи, чтобы отшвырнуть Россию от своих границ и вернуть Белоруссию и Украину?
Д.Ф.: Одна - скорее, нет. Так же, как Западная Германия во время холодной войны, которая была достаточно сильна, чтобы задержать нападение, но не была бы в состоянии сама напасть на Советский Союз и разгромить его. Польша сможет провести наступательную операцию только вместе с Соединенными Штатами.
П.З.: Я не имел в виду военную конфронтацию. Если бы Польша была так притягательна, в Белоруссии и на Украине могли бы снова произойти цветные революции, и эти страны сами бы объединились с ней.
Д.Ф.: Ну, что ж, я предвижу, что в итоге Россия не выдержит соперничества с США. В то время, как Польша будет набирать силу, Россия будет слабеть. Она столкнется со все более серьезными внутренними проблемами. Демографическими, экономическими и другими. Сейчас она может казаться весьма жизнеспособной, но это одна видимость. Внутри уже идут те же процессы, которые привели к распаду Советского союза. А в период упадка России Польша, действительно, может сделать территориальные приобретения.
Комплекс России ("Rzeczpospolita", Польша)
Невозможно представить такую Россию, на существование которой многие поляки великодушно дали бы согласие
Петр Сквециньский (Piotr Skwiecinski), 15 сентября 2008
Для начала скажу ясно: Польша имеет реальные причины не исключать в будущем возвращения российской угрозы. Поэтому в ее интересах усиление независимости постсоветских государств. Втягивание их в западные структуры. Уменьшение зависимости от российских энергоносителей.
Это приводит к реальному конфликту интересов между Варшавой и Москвой. Ситуация неприятная, но нормальная. Однако нельзя назвать нормальным связанное с этой ситуацией состояние польских умов и эмоции, кипящие в комментариях в СМИ и в публицистике. Состояние, которое можно определить как нездоровое. И это будет самое мягкое из всех возможных определений.
… Конечно, Путин с Медведевым руководствовались не сочувствием к осетинам, а своим пониманием интересов России. Это правда. Однако позвольте напомнить, что когда несколько лет назад Ирак занял Кувейт, и западный мир под предводительством Америки решил освободить захваченную страну, противники интервенции представляли весьма похожие аргументы. И именно - подчеркивали, что действия США вовсе не вызваны благородным протестом против оккупации Кувейта, что американцам важна только нефть. Тогдашние сторонники интервенции (к которым относился и я, и большинство нынешних публицистов, настроенных крайне антироссийски) отвечали на это, что если к благородному поступку кого-то склоняет и собственная выгода, то само по себе это поступка не компрометирует, и это вовсе не повод, чтобы от такого поступка отказаться.
Прошло почти двадцать лет, сегодня ситуация весьма похожая, но на страницах польской прессы не видно подобных раздумий. Почему?
… польские сообщения о Беслане представляли и представляют ситуацию так, как будто основным и очевидным долгом правительства любой страны, в которой произошел теракт, была бы немедленная капитуляция...
А что касается российского правительства, то у меня такое впечатление, что единственное решение, им принятое, которое могло бы удовлетворить поляков, было бы заявление о прекращении существования собственного государства и призыв соотечественников к массовому самоубийству. Тогда на Висле все были бы довольны. Но даже и это стало бы предлогом для комментариев о российских саморазрушительных традициях и о завершении дела Дзержинского и Сталина...
… Польские представления о России пронизаны не только лицемерием и враждебностью, но и чувством превосходства. Превосходства цивилизационного.
Цивилизационного, если не расового. О том, что русских следует презирать, потому что, цитирую, 'там после каждого монгольского нашествия всякая кацапка с брюхом ходила', мне было сообщено впервые, когда мне было 14 лет, и с тех пор время от времени я слышу различные варианты этой мантры. Естественно, слышу, а не читаю, потому что мы же за собой следим, мир таких выражений не любит. Но мы-то знаем, как там оно на самом деле...
Оставаясь, однако, на 'безопасной' почве нашего цивилизационного превосходства, следует признать, что почему-то никто кроме нас его не замечает. Что является для нас причиной сильной фрустрации, которую мы компенсируем еще большей дозой презрения.
Что характерно, сторонники польской идеологии цивилизационного превосходства, как правило, понятия не имеют о фундаментальных фактах, которые следовало бы принять во внимание, отстаивая столь радикальный тезис. Кто из польских комментаторов, например, знает, что уже в первой половине XVII века в Москве было, по крайней мере, столько же жителей, сколько в ту же эпоху в Кракове, Варшаве и Гданьске, вместе взятых?
Что не покажется странным, если не забывать, что еще раньше, когда Баторий осаждал Псков, королевский секретарь, ксендз Ян Петровский, при виде этого города (который не был столицей московского царства...) воскликнул:
- О, Боже! Да он не меньше Парижа!
'Город очень большой, - писал он. - В Польше у нас такого нет, стеной окружен, церкви многочисленны и прекрасны, все каменное!'
… В польском мышлении о России доминируют экстерминационные акценты. Я без колебания употребляю это слово, несмотря на то, что речь не идет об уничтожении, понимаемом буквально, физически.
Потому что невозможно представить себе такую Россию, на существование которой многие поляки великодушно дали бы согласие. Ну, разве что уменьшенная до размеров Великого Княжества Московского XIV века. Вдобавок - Великого Княжества Московского, которое так глобально и радикально отказалось бы от русского патриотизма, того, каким он всегда был и каков есть, что трудно было считать его национальным русским государством.
А откуда уничтожительные тенденции? К сожалению, я знаю причину, по которой антироссийские фобии сегодня столь распространены в Польше.
Дело в том, что поляки - и это у нас из всех пор исходит - не в состоянии смириться с тем, что в XVII веке потеряли (а Россия приобрела) положение державы. Они считают, что такой поворот истории был не только несправедлив, но что это было следствие случая. Случая, который можно - в благоприятных условиях - исправить.
В реальности все было совсем иначе. Это минутная державность Речи Посполитой была делом случая - значительного ослабления Руси татарскими нашествиями, что сделало возможной экспансию литовских князей.
Но и сегодня - после 100 лет непосредственной принадлежности к московскому государству и десятилетий зависимости - поляки не принимают реальность этих нескольких столетий. Они хотят вернуться к такому положению вещей, которое - одни втайне, а другие подсознательно - считают естественным. К положению могучей Речи Посполитой и слабенькой России. Поэтому они и раздувают - как реальные, так и вымышленные - конфликты с Москвой.
Где доказательства этой смелой гипотезы?
Так вот, существует сфера, в которой дух народный воплощается безнаказанно и без ограничений. Это фантастическая литература, а в ее рамках и тот жанр, который - по не совсем понятным мне правилам - называется научной фантастикой. Он многое говорит о нынешнем состоянии польского духа.
Я мог бы перечислить, по крайней мере, пару десятков - если не больше - современных произведений, от романов до коротких рассказов, которые объединяет создание такой реальности, в которой Польша - иногда вследствие принятия правильного (по мнению автора) решения заключить в 1939 году союз с Гитлером, иногда в результате других, более ранних перемен в историческом процессе - на переломе XX и XXI веков является державой или сверхдержавой. Бомбит Сайгон при помощи 'Лосей' новейшего поколения. Колонизирует Африку. Но прежде всего - и это ключевой элемент - давно уже избавилась от Москвы или России.
Избавилась методами традиционными или, иногда, более присущими XX веку. Упоминая выше об экстерминационном акценте польского мышления о России, я отмечал, что речь не идет о физическом уничтожении. Так вот, не всегда и не везде. В довольно популярной новелле, ни названия которой, ни автора я не назову из жалости, главный герой - польский офицер, проявивший себя в совместной с немцами кампании против России - в конце XX века говорит так:
- Американские индейцы, австралийские аборигены, африканские пигмеи тоже не заслужили своей судьбы. Но тут, по крайней мере, (...) мы уничтожили народ, который хотел сделать своих соседей рабами.
Повторяю: мы уничтожили народ. Подобных фантазий - иногда менее, иногда более жестоких - я мог привести гораздо больше.
