Война и сказки о ней.

[Моня Пупкинд]

Не скажу за Троцкого, но шо до Ленина, так он, мне сдаётся, был человеко исключительно беспринцЫпним ради достижения главной цели. Даже и не знаю, для политика это плюс или минус Наверно, всё-таки плюс, если не пользоваться совсем уж откровенным враньём и подлянками. Шо у Ленина таки наблюдалось.

[Aleph71]

Уважаемый Моня. Можно поприцепляться к фразе:

ради достижения главной цели

.
А какой "главной цели", как Вы считаете? Я - без шуток и приколов, ежели чего...
И потом,

Шо у Ленина таки наблюдалось

- это Вы про "откровенное враньё и подлянки" Ленина?

[Моня Пупкинд]

- это Вы про "откровенное враньё и подлянки" Ленина?

Таки да. И врал, и подличал. Причём, сие зафиксировано в ПСС, сам читал, собственноручно.

А какой "главной цели", как Вы считаете?

Власть. Шоб иметь возможность перекроить всю жизнь людей под собственное понимание того, шо такое счастье.
При том, шо сам денег не зарабатывал (толи не умел, толи было лениво ). Теоретик, одним словом.

[Aleph71]

И снова на полном серьезе: а зачем ему ЭТО было нужно? Просто ВЛАСТЬ как таковая? Без преференций?

[Моня Пупкинд]

Просто ВЛАСТЬ как таковая? Без преференций?

Шоб иметь возможность перекроить всю жизнь людей под собственное понимание того, шо такое счастье.

Ну, таки имел себе человек желания осчастливить недоразвитое человечество! И рецепт знал - как: "Железной рукой загоним человечество к счастью!"(с)

[Aleph71]

Т.е. ничего себе, лишь бы "осчастливить ... человечество"?

[Землеход]

Ну, в крайнем случае, на мавзолей был еще согласен.

[Моня Пупкинд]

Т.е. ничего себе, лишь бы "осчастливить ... человечество"?

Про "себе" не знаю; этим он, по-моему, мог поделиться разве шо с Над. Конст. А про человечество - вещал публично и часто.

[Aleph71]

вещал публично и часто

Вещание и "конктретное" (С) Прудникова действие - во многом отличались. Не так ли?

[stapler]

вещал публично и часто

Вещание и "конктретное" (С) Прудникова действие - во многом отличались. Не так ли?

Ага, блядь!(с) Обещали фабрики рабочим, землю крестьянам, и мир народам. Вещание и действия были сильно разные. Слава богу еще Троцкий не дорвался до единоличной власти, до хера счастьбя было бы всем.

[Aleph71]

Обещали фабрики рабочим,

Дык дали же, не?

землю крестьянам,

Туда же.

и мир народам.

А на кого МЫ напали?

Вещание и действия были сильно разные. Слава богу еще Троцкий не дорвался до единоличной власти, до хера счастьбя было бы всем.

ППКС

[Землеход]

Сейчас, Алеф, Вы узнаете историю нашей страны в очень интересной интерпретации.

Как великую Русскую Империю с хрустом французской булки поломали, похерили, по ветру развеяли...
Как истребили лучших людей России, извели весь цвет нации, всю элиту...

Поэтому остались одни степлеры и мони, чем они и недовольны.

[Ilsi]

Сейчас, Алеф, Вы узнаете

как угрожающе звучит...
Бойтесь, Алеф! Я - так уже боюсь

[ice-fate]

Этот рассказ опубликовали в июньском номере "ЗОЖ". Он мне так понравился, что попросила прислать мне электронную версию, что сотрудники редакции любезно и сделали. Думаю, здесь он тоже лишним не будет?

ПАМЯТЬ СЕРДЦА
БРАТЬЯ И СЕСТРЫ
Когда началась война, я жила в Москве. В 1941-м году мне исполнилось 18 лет. К этому времени я окончила 10 классов в 218-й школе, а поскольку с детских лет увлекалась творчеством, то мечтала поступить в литературный институт. Но война перечеркнула все мои планы. Характерно, как население столицы отреагировало на объявление войны: сокрушалось и горевало только старшее поколение. Молодежь такую информацию не приняли всерьез: «А, война, стоит ли волноваться! Советский Союз непобедим! От силы недельки две, не более того!» Но прошла неделька, вторая, третья. Сводки с фронта были неутешительные.
Уже в июле 1941 года начались массированные бомбардировки Москвы. Обычно немецкая авиация совершала налеты в ночное время. Жители столицы жили в постоянном напряжении и страхе, спасались, кто как мог – рыли землянки, укрытия, прятались в метро. С особой настойчивостью и педантичностью немецкая авиация охотилась за Кремлем. Сам Кремль был замаскирован, но фугасы падали или в реку, что протекала рядом, или на площадь напротив редакции газеты «Правда». Как правило, воронки от взрывов к утру заделывали, и движение продолжалось.
К октябрю 41-го немцы вплотную подошли к Москве на расстоянии 12 км! По Можайскому шоссе уже лихо, по-хозяйски, раскатывали вражеские мотоциклисты. А с неба на головы москвичей падали уже не фугасы, а сплошным белым дождем листовки: «Рус! Сдавайся! Рус – капут! На ноябрьские праздники наш фюрер будет в гостинице «Москва» праздновать банкетом победу!» Столица нашей родины менялась, она превратилась в бурлящий котел. У военкоматов стояли толпы народа. Там были люди разных возрастов, но больше молодежи. Проводы, расставания, слезы, крики, причитания. На улицах появились колонны добровольцев-ополченцев из гражданского населения, заграждения, штабеля мешков с песком. Все население в срочном порядке взялось за лопаты, на подступах к Москве рыли противотанковые рвы. Одни за другими закрывались фабрики, заводы. Директора и все начальство спешили покинуть город. Поползли слухи, что и все наше правительство, вместе с отцом народа – Сталиным подались в неизвестном направлении.
Мы жили в коммунальной квартире на окраине Москвы, в районе Тимирязевской академии. Наша соседка тетя Клава прибежала к нам с бабушкой и сообщила, что в центре Москвы, на Тверской, дают хлеб. Приезжаем на Тверскую – действительно, хлеб дают. Но очередь растянулась не на один километр. Понурые, голодные, такие же как и мы, люди. Стоят, переговариваются о своих нуждах и проблемах. Из тарелки над головою развлекала очередь какая-то бравурная музыка, и вдруг музыка умолкла, и раздался голос Юрия Левитана. Как всегда, спокойно, уверенно: «Внимание, внимание! Товарищи москвичи! Сейчас будет выступать товарищ Сталин». И вот уже из динамика произносится: «Братья и сестры…» Конечно, я не помню всю его речь, в памяти остались слова: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!»
Вернулись домой с хлебом, отоварили карточки полностью. А дома меня жала повестка в Тимирязевский военкомат. В военкомате я встретила свою одноклассницу Зину, с которой просидели за партой не один год. Всего собралось 20 девчонок. Нас перевели на казарменное положение, поселили в бывшем общежитии Тимирязевки. Днем мы занимались на курсах медсестер, а ночами дежурили в госпитале. Госпиталь был переполнен, а раненых все везли и везли. Шли жесточайшие кровопролитные бои на подступах к столице. В подмогу московским дивизиям прибыли сибирские полки.
На 7 ноября пошел снег. О! Этот снег! Время, как река, унесло увиденное и пережитое, но тот снегопад остался в памяти навсегда. Он не каруселил в воздухе, он падал сплошной белой стеной! Крупные лохматые снежинки, соприкасаясь друг с другом в своем нескончаемом хаотичном движении – танце порождали какие-то звуки: то ли вздохи, то ли шорохи. Это было послание с небес! Ее Величество, сама матушка Природа, колдовала, заговаривала, творила молитвы своими снежными устами. Благословляла русский народ на защиту своей Родины, своего Отечества. Под звуки этой торжественной небесной музыки прошел праздничный парад на Кранной площади! С парада, подбадриваемые словами-напутствиями правительства с трибуны Мавзолея, наши солдаты прямиком уходили на фронт.
А на утро взошло солнце, и ударил мороз - 20! Для немецкой армии такой сюрприз русской зимы явился чуть ли не катастрофой. На улицах города появились нескончаемые потоки первых пленных. Прижатые к стене холодом, они потеряли свой прежний бравый вид завоевателей. Замотанные во всякие обноски и тряпье, они были уже не солдатами, а походили на огородные чучела. Посмотреть на пленных собралась вся Москва, от мала до велика. И если бы не наши солдаты, охраняющие пленных, разгоряченная в своем гневе толпа, возможно, бросилась бы в драку. Встреча с пленными была нашим последним свиданием с Москвой. Через 10 дней вся наша группа медсестер, 20 человек, была отправлена на фронт.
Кончилась война. Незаметно подкралась старость. С каждым годом все меньше и меньше приходит ветеранов войны 9 Мая в день Победы к мемориалу Славы. Почтить память невернувшихся с войны, стекается весь город. Четко чеканят шаг солдаты, гремят праздничные салюты, духовой оркестр исполняет песни военных лет. звучат поздравительные речи с трибуны. Но какие это речи? Читают по бумажке…. А Родину мы любим не по-книжному. Родина внутри нас. Я стою рядом с другими ветеранами, и сквозь толщу времени длинной в 65 лет, слышу другой голос. Голос такой далекой-далекой, и такой незабвенной нашей юности. Самое начало войны 1941 года. «Братья и сестры!» - не товарищи, не господа, и не граждане, а вот именно: «Братья и сестры!». И невольно подумаешь: какой, однако, глубокий и мудрый смысл заложен в этих словах. Точно все по православной вере, по Библии! Фактически все мы люди, и являемся братьями и сестрами. И если бы, вопреки всему, захотели бы таковыми быть, то, наверное, вся наша земля давно бы превратилась в рай!
Виктория Ивановна Михайлова

«ЗОЖ»: Решили мы напечатать еще один рассказ нашего незабвенного друга и автора - Виктории Ивановны Михайловой. Скоро будет год, как нет с нами этой удивительной женщины. Старший сержант медицинской службы 58-го Отдельного гвардейского противотанкового батальона, она вынесла с поля боя сотни раненых бойцов.А потом, после Великой Отечественной, Виктория Ивановна, мечтавшая когда-то поступить в Литературный институт, стала присылать в вестник свои воспоминания, рассказы. Мы печатали их, радуясь тому, что письма Виктории Ивановны находили живой отклик в сердцах наших читателей. Об этом свидетельствуют их добрые, искренние письма.Вот и сегодня, незадолго до скорбной даты - 70-летия со дня начала Великой Отечественной войны, мы решили напечатать материал Виктории Ивановны «Братья и сестры», последний из оставшихся в редакционном портфеле. Пусть эта публикация станет данью памяти мужественной женщине, прошедшей суровыми военными дорогами…

[Моня Пупкинд]

Сейчас, Алеф, Вы узнаете историю нашей страны в очень интересной интерпретации.

Историю надо узнавать из разных источников. Здесь, как я понимаю, излагаются по большей части собственные мнения, иногда со ссылками на где-нить. Но даже и ссылки не суть истина в последней инстанции.

stapler писал(а):
Обещали фабрики рабочим,
Дык дали же, не?
stapler писал(а):
землю крестьянам,
Туда же.

Шоб рабочие не опаздывали на собственные фабрики, ввели за опоздание уголовную ответственность. Шоб крестьяне не свалили с собственной земли, им таки запретили иметь паспорта.
Кабы не плодила Совецкая власть в 20-30-х годах лишенцев по классовому признаку, мобыть, у нас помене было бы в 40-х всяких коллаборантов Хотя я лично не считаю это оправданием за сотрудничество с врагами.