На берегах Шантары

Мы, в России, не хотим понять и при¬знать, что нравственный долг перед жертвами палаческой власти Ульянова (Ленина) и Джугашвили (Сталина) мучи¬тельно тяжел, но вечен. Это наш долг, каждого из нас. И не будет прощения ни нам, ни нашим потомкам за содеянные злодеяния, если мы не очистим правдой нашу израненную память, не откроем наши души для покаяния.
Неужто и впрямь для русского человека рабом стать лег¬че, чем свободным?
Тому, о чем я собираюсь писать, названия нет. Невообра¬зимые преступления, совершенные правителями страны под громкие аплодисменты толпы, неистово мечутся в душе. Хо¬чется верить, что хотя бы в уголочках сознания людей еще живет придушенная совесть, противоречивая и с трудом от¬крывающая глаза, еще коллективизированная и так трудно расстающаяся с рабством.
...Дети заложники. Закон о расстрелах детей с двенадцати лет, а на практике – и грудных. Система концентрационных лагерей, населенных миллионами человеческих тел. Расстре¬лы без суда и следствия. Социалистические соревнования в ОГПУ – НКВД – КГБ по «истреблению врагов народа». Приговоры по телеграфу. «Великие стройки коммунизма» на костях заключенных. Каторга. Пыточные в Лефортове и на Лубянке, официально введенные по решению безумного ру¬ководства страны. Массовые репрессии как средство удер¬жания власти. Бесконечные войны – гражданская, мировая и «холодная». Десятки малых войн – с Финляндией, Япони¬ей, Китаем, Польшей, Украиной, в Закавказье и Средней Азии, с Венгрией, Чехословакией, Афганистаном, а теперь в Чечне. Всеобщее обнищание и позорная отсталость. Мораль¬ная деградация и бесконечная усталость человека.
Через организованную Лениным гражданскую войну уничтожена армия России, лучшие умы государства высланы за рубеж пароходами, которые не без грустного юмора назвали «философскими», через возвращение в деревню крепостного права ликвидировано крестьянство, через инду¬стриализацию создана безропотная масса полуголодных оби¬тателей коммунальных квартир с вылущенной моралью, поскольку, согласно бредням Ленина, мораль является бур¬жуазным предрассудком, если не служит делу революции. Разграбленная церковь. Вурдалаки топили в прорубях свя¬щенников, делали из них ледяные столбы – так, для забавы. Многие великие книги сожжены. Списки по сожжению ут-верждала сама Крупская, которая приходилась женой Лени¬ну. Последний унаследовал российскую империю, убив на всякий случай царя Николая и всех его домочадцев, включая детей. Заявив о создании «подлинной демократии», которую большевики назвали социалистической, они первым делом уничтожили все партии – крестьянские, социалистические, буржуазные, демократические, центристские, равно как и всю оппозиционную печать.
Вспоминаю старую притчу: пессимисты все время ищут в мусоре времени трагедию, а оптимисты – комедию. Нет, не для нас эта притча. Нет! Нашему народу, оказавшемуся в глубокой пропасти, еще долго придется выползать на свет Божий, чтобы земная твердь смилостивилась над нами, а по¬каяние за греховную нетерпимость усмирило нас и принесло успокоение в наши дуроломно мятежные души. Не собира¬юсь углубляться и в горькую тему: «Кто виноват?». Для меня этот вопрос после прочтения тысяч и тысяч документов по убиению людей в принципе раздет до его страшной прока¬женной наготы.
Не надо прятать голову в песок – это мы беспощадно, по¬забыв о чести и совести, ожесточенно боремся, не жалея ни желчи, ни чернил, ни ярлыков, ни оскорблений, не страшась ни Бога, ни черта, лишь бы растоптать ближнего, размазать его по земле, как грязь, а еще лучше – убить. Это мы трави¬ли и расстреливали себе подобных, доносили на соседей и сослуживцев, разоблачали идеологических «нечестивцев» на партийных и прочих собраниях, в газетах и журналах, в фильмах и на подмостках театров. И разве не нас ставили на колени на разных собраниях для клятв верности и раская¬ния, что называлось критикой и самокритикой, то есть все¬общим и организованным доносительством.
Виноваты сами! Но ощущаю вокруг себя ошеломляющее равнодушие к тому, что произошло в России. Возможно, неосознанный стыд за сотворенное и страх перед ответственно¬стью за содеянное понуждают людей сооружать из себя чу¬чела презренной гордыни. Одним словом, тяжелые и мрач¬ные сумерки окутали Россию на многие десятилетия.
Слава богу, еще живы многие мои соратники современники, которые швырнули свое сердце и душу на гранитную стену деспотии. И сказали они тем молодым, что пошли за ними: дышите свободой и поклянитесь именем уничтожен¬ных нами же предков, что свобода – это навсегда, не твори¬те себе кумиров, не лезьте под грязные сапоги сталинократии.
Но, увы, оскудели мы совестью. Уже нет с нами великих провозвестников свободы, мужества и честности – Алек¬сандра Адамовича, Виктора Астафьева, Артема Боровика, Дмитрия Волкогонова, Виталия Гольданского, Олега Ефремо¬ва, Льва Копелева, Дмитрия Лихачева, Юрия Никулина, Бу¬лата Окуджавы, Льва Разгона, Владимира Савельева, Андрея Сахарова, Иннокентия Смоктуновского, Анатолия Собчака, Галины Старовойтовой, Святослава Федорова, Станислава Шаталина, Юрия Щекочихина, Сергея Юшенкова.
Святые имена!