На берегах Шантары

Adolph писал(а):Дюма - не женское чтиво.

иноватор писал(а):В давние годы книжных дефицитов в доме был "Виконт де Бражелон".
Раза три-четыре принимался его читать и бросал на двадцатой-тридцатой странице.
Ну невозможно было это читать.
Лет после двадцати (или пятнадцати) заставил себя прочитать "Трех мушкетеров". Больше от Дюмы ничего не пошло.

Вадя писал(а):Больше всего в ваших Мушкетерах мне понравился Рошфор....)

Вадя писал(а):Да и Людовик ничем не похож на книжного героя. Сейчас как раз перечитываю. Но больше всего - респект за испанских поэтов.)))

– Оксана, и как тебе Дюма?
– Что? – встрепенулась та. – А, "Три мушкетера". Дочитываю.
– И как тебе?
– Миледи жалко, – вздохнула девушка. – Отрубили голову, а еще благородные!
– Но ведь она преступница и убийца, – возразил Болотов. Психиатр наблюдал за ней сквозь полуприкрытые веки. – Или вы полагаете, что ее следовало отпустить, чтобы она и дальше продолжала вредить?
– Не знаю, – Оксана подала плечами. – Только этого… Атоса тоже надо было пристрелить. И палача. Оговорили и изуродовали девушку, сломали ей жизнь, а потом, когда она ей ничего другого, как стать авантюристкой не осталось, обозвали преступницей и убили.
– Но позвольте! – Болотов тонко улыбнулся. – Ведь автор же описывает ее путь с самой ранней молодости. Она соблазнила священника, заставила его совершить святотатство, довела до тюрьмы…
– Это автор так говорит, – фыркнула Оксана. – Мужики, когда женщину в постель затащат, всегда оправдываются, что это она виновата. Наверняка тот поп сам ее соблазнил. И воровать начал по собственной склонности. А на нее на следствии просто валил все, как на мертвую, чтобы себе наказание смягчить. А потом этот палач, который ей клеймо поставил – он же сам действовал, без суда. Он права такого не имел! Злоупотребление служебными полномочиями – убивать за такое надо!
Сначала один братец девушку в койку затащил, а потом другой ее за это железом прижег. А потом граф этот, Атос, мерзавец – сначала повелся на юбку, женился, никаких вопросов не задавая, а потом увидел клеймо и опять без всяких вопросов, без суда и следствия, велел повесить. И еще страдал так картинно – обманули его, как же! Пулю себе в висок не пустил, побоялся. Зато как приятно картинно страдать в присутствии друзей! Жертва! Ха!
Она дернула плечом и отвернулась.
– На ее месте я бы тоже озлобилась. Может, мстить горе-муженьку и не стала бы, но все равно…
– Но ведь она убила еще и Бэкингема, пусть и чужими руками. И отравила Констанцию Бонасье. И пыталась отравить Д"Артаньяна с товарищами…
– Бэкингема? Так она сделала это по приказу Ришелье, чтобы остановить войну Англии с Францией. Почему Ришелье во Франции считают великим человеком, а тех, кто выполнял его поручения, мерзавцами? Если ее казнили за то, что она подослала убийцу к Бэкингему, так и Ришелье нужно было убить вместе с ней. И Констанцию она по его приказу убила. Она же не могла ее из монастыря в тюрьму отправить.
Что ей делать оставалось?
Оксана помолчала.
– Ну, и еще она в этого Д"Артаньяна точно была влюблена. Да что вы, мужики, вообще понимаете во влюбленных женщинах? Она ревновала Констанцию, понимаете?
Вот и сошлось…
– То есть вы считаете, что ее казнили незаслуженно? – приподнял бровь Болотов.
– Да, именно, – твердо ответила Оксана. – Почему эти мушкетеры, на самом деле работавшие против своего государства и убившие кучу народа, его защищавшего, герои, а она преступница? Она-то, во всяком случае, работала только на Францию, а они прикрывали королеву-шлюху, да еще и предательницу, значит, выступали против того самого короля, которому приносили клятву верности. Мужику, тому же Рошфору, все, что сделала миледи, сошло бы с рук. Еще и героем бы выставили. А она виновата – потому что женщина. Как мужики могут простить бабе, что та в их дела вмешивается, да еще и на равных?
Она фыркнула.
– Молодец, подруга, – одобрила Сапарская. – Правильно мыслишь. Мужики – они все сволочи… ну, кроме некоторых.
Болотов с Ваграновым рассмеялись.