Там упоминается некое Агенство РиФ. Это, случайно, не та контора, которая зарабатывает деньги, помогая людям эмигрировать из России?Данила писал(а):Этот бред я уже видел.
Хроника мутного времени
-
Моня Пупкинд
- Сообщения: 8449
- Зарегистрирован: 19 авг 2009, 18:52
-
-
Моня Пупкинд
- Сообщения: 8449
- Зарегистрирован: 19 авг 2009, 18:52
-
-
Моня Пупкинд
- Сообщения: 8449
- Зарегистрирован: 19 авг 2009, 18:52
-
-
Моня Пупкинд
- Сообщения: 8449
- Зарегистрирован: 19 авг 2009, 18:52
-
Про Ходорковского от бриттов:
Ходорковский: как делался миф
("Business New Europe", Великобритания)
Бен Арис (Ben Aris)
http://www.inosmi.ru/politic/20100908/162765287.html" onclick="window.open(this.href);return false;
Ходорковский: как делался миф
("Business New Europe", Великобритания)
Бен Арис (Ben Aris)
http://www.inosmi.ru/politic/20100908/162765287.html" onclick="window.open(this.href);return false;
Россия тогда приходила в себя после финансового кризиса 1998-го года, когда цена на нефть упала до десяти долларов за баррель. Даже у Ходорковского тогда не было денег, хотя он годами занимался схемами трансфертного ценообразования и прятал сотни миллионов долларов в офшорных зонах. Принадлежавший ему банк «Менатеп» занял 266 миллионов долларов у группы кредиторов, в которую входили Daiwa Bank, WestMerchant Bank (дочернее предприятие Westdeutcshe Landesbank) и Standard Bank (Южноафриканская Республика), под залог 32 процентов акций «ЮКОСа». Ходорковский пытался уговорить кредиторов отложить срок погашения кредита на три года, но они потребовали возвращения долга и забрали акции «ЮКОСа» себе. Тогда Ходорковский пригрозил выпустить ещё несколько миллионов акций, «ЮКОС» начал распродавать свои основные активы офшорным компаниям-«пустышкам», и кредиторы испугались и попятились назад, о чём говорится в книге «Качество свободы» Ричарда Саквы (Richard Sakwa), преподавателя российской и европейской политики из Кентского университета. «“ЮКОС” продавал лучшие активы офшорным компаниям (по всей вероятности, связанным с управляющими фирмой) и, казалось, превращался в такую же компанию-“пустышку”», — пишет в своей книге Саква.
Летом 1999-го года на короткое время заблестела надежда — группа донкихотствующих миноритарных акционеров и председатель существовавшего тогда Федерального комитета по ценным бумагам Дмитрий Васильев начали выступать в защиту Дарта. Однако, когда комиссия начала расследование, грузовик с шестьстами семью ящиками документов компании случайно свалился с моста и утонул на дне реки Дубны — случилось это в мае 1999-го. В июне того же года Васильев даже временно запретил обращение всех акций главных дочерних предприятий «ЮКОСа» — «Самаранефтегаза», «Томскнефти» и «Юганскнефтегаза».
Итак, мы с Папешем зашли в офис, и я показал свои документы девушке, просматривавшей документы акционеров и вписывавшей их имена в списки присутствующих. Она взяла один из моих документов и жестом подозвала мускулистого охранника в синей спецовке.
«Вон», — сказал он, подойдя ко мне и кладя руку на приклад автомата, висевшего у него на бедре.
Юристы Дарта были наготове и бросились на выручку.
«По российским законам господин Арис имеет законное право присутствовать на этой встрече. Все его документы в порядке!» — говорили они, размахивая бумагами.
Охранник взялся за приклад автомата, направил его мне в лицо и повторил: «Вон».
И мы ушли.
Я оказался в компании инвесторов и журналистов, которых тоже не пустили на встречу. Судя по всему, акции Дарта были конфискованы судом и заморожены, почему, собственно, его представителям, включая меня, не позволили голосовать на собрании.
Вместе с Дэвидом Хоффманом (David Hoffman) из Washington Post мы смогли припереть к стенке Дмитрия Гололобова, главного юриста «ЮКОСа», (по иронии судьбы, его недавно взяли работать вице-президентом «Роснефти», которой сейчас принадлежат главные активы «ЮКОСа»), выходившего из офиса, где проходила регистрация.
«Это возмутительно! Вы должны нас впустить!» — крикнул Хоффман, но Гололобов пожал плечами, пробормотал что-то насчёт арестованных акций, растолкал всех и ушёл на заседание.
На протяжении следующих нескольких часов акционеры (те, которых пустили) проголосовали за утроение количества акций «ЮКОСа», после чего доля Дарта стала незначительной. И, как будто этого было мало, за новые акции надо было платить векселями, срок погашения которых наступал только через три года. И, наконец, акционеры решили, что в лучших интересах дочернего предпрятия будет и в дальнейшем продавать нефть «независимым» трейдерам по цене полутора долларов за баррель, хотя стоимость барреля к тому времени уже приближалась к тридцати долларам.
Смена имиджа
Примерно то же случилось и с остальными дочерними предприятиями «ЮКОСа» — «Самаранефтегазом» и «Томскнефтегазом»: суд, арест акций, внеочередное заседание акционеров. Дарт и другие миноритарные акционеры потеряли почти всё. Но, как это ни странно, подобные нарушения — едва ли не самые вопиющие из всех совершавшихся в то время — стали основой одной из самых резких смен образа, которые только знала Россия.
Обретя почти абсолютный контроль над всеми своими дочерними предприятиями, Ходорковский переместил все активы из офшорных зон обратно, и в «ЮКОСе» занялись привлечением инвестиций и наращиванием производства максимальными темпами. Компания заняла первое место в России по скорости роста, добыча нефти росла быстрее, чем на десять процентов в год, и в конечном итоге дошла до уровня 1,1 миллиона баррелей в день — «ЮКОС» был тогда одним из крупнейших производителей нефти во всём мире.
И тем не менее, до конца 1999-го года имя Ходорковского ассоциировалось с полным позором. Дарт выкупал целые развороты выпусков Wall Street Journal, New York Times и Washington Post, размещая на них антирекламу с жалобами на «ЮКОС». Инвесторы просили помощи у правительства США, у Всемирного банка и прочих мировых институтов; все осуждали «ЮКОС». По итогам изучения стандартов корпоративного управления в двадцати пяти быстро развивающихся странах, проведённого в ноябре 2000-го года, Россия уверенно заняла последнее место, а «ЮКОС» имел полное право претендовать на звание «самого отъявленного нарушителя корпоративных норм в мире».
«До кризиса акции трёх нефтяных компаний, контролировавшихся “ЮКОСом”, — “Юганскнефтегаза”, “Самаранефтегаза” и “Томскнефтегаза” — очень ценились», — писал автор редакционной статьи в New York Times в апреле 1999-го. — «Сделанная в конце 1996-го года инвестиция объёмом в три тысячи долларов и поровну распределённая на троих, уже в августе стоила свыше одиннадцати тысяч. Однако к апрелю 1999-го та же самая инвестиция, вложенная в три компании, утратила 98 процентов стоимости и теперь стоит всего сто пятьдесят долларов» — таковы были последствия финансового кризиса и нарушений со стороны руководства компании. Фирмы, получившие в 1999-м году два миллиарда долларов дохода, после падения стоимости акций «ЮКОСа» в 1997-м году с шести долларов до пятнадцати центов, имели рыночную капитализацию всего в двадцать два миллиона долларов. Именно это и стало величайшим шансом, доставшимся Ходорковскому.
Олигархи — это не бизнесмены, а оппортунисты. Они разбогатели так быстро и так сильно потому, что всего на пару месяцев раньше, чем все остальные, догадались, как можно обратить развал Советского Союза себе на пользу, если действовать быстро и безжалостно. Согласно источникам BNE, сама идея смены образа не принадлежит Ходорковскому: несколько банкиров из Brunswick (в 1997-м году проданного UBS) встретились с ним и рассазали, что больше двух миллиардов долларов ежегодного дохода он из «ЮКОСа» не извлечёт. Но если бы ему удалось сменить образ на противоположный, то удорожание акций принесло бы ему намного больше прибыли, так, к началу 1999-го года акции «ЮКОСа» имели коэффициент цена-доход 1,3, то есть намного ниже, чем у российских конкурентов, аналогичный показатель которых составлял 6,8.
Ходорковский ухватился за эту идею и с головой нырнул в задачу очищения накопившихся у него авгиевых конюшен. То, что ему удалось добиться такого блестящего успеха, свидетельствует лишь о том, насколько у инвесторов короткая память. За три года «ЮКОС» превратился в образец корпоративного управления в России, а Ходорковский занял шестнадцатое место в списке самых богатых людей мира. В Гарвардской школе бизнеса был выпущен труд об «эффекте Ходорковского», после чего его стандарты управления рапространились по другим российским компаниям, тогда как олигархи не могли прийти в себя от изумления.
Кампания должна была начаться в 2000-м году, так что в декабре 1999-го Ходорковский подкупил самого громогласного критика «ЮКОСа» — Дарта — заплатив ему за остаток акций от 120 до 160 миллионов долларов, то есть примерно столько, сколько Дарт и вложил в компанию в самом начале. Что гораздо более важно, Дарт пообещал хранить молчание, так что даже Папеш и прочие бывшие его сотрудники, чьи голоса в 1990-х были столь громкими, отказались предоставлять комментарии для написания этой статьи.
История пишется в школе и кино
-
Данила
- Уездный статистик
- Сообщения: 42585
- Зарегистрирован: 05 июн 2007, 18:10
-
- Откуда: Омск
- Контактная информация:
Марш согласных.SinClaus писал(а):Кто тут проходился насчёт Европейского халифата? А московский не хотите? На меня впечатление производят эти фото (их там много).
"Сейчас историки пытаются преподнести, что в тысяча пятьсот каком-то году что-то там было. Да не было ничего! Все это происки!" В.С. Черномырдин