Из вопросов Бушкову.
Может уто-то хочет прокомментировать? Лично я сначала недоумевал над логикой, потом просто веселился
ID:1458
2006-06-21 00:00:00
У меня не вопрос. У меня такая вот статья. Не знаю как вы относитесь к критике, но я взял на себя смелость написать следующую оценку не только жизни Г.К.Жукова но и вашего творчества. Оцените пожалуйста и вы моё. С уважением М.Б. Георгий Победоносец За последнее время на голову покойного маршала Г.К.Жукова свалилось столько обвинений, что И.В.Сталин на его фоне стал казаться этаким ангелочком белым и пушистым. Невольно задумываешься, а не имеет ли хоть часть из них под собой реальных оснований. Посмотрим. Жил-был художник один. И начнём мы с Бушкова, который обильно извозюкал Георгия Константиновича в отходах жизнедеятельности: «Одна из страшнейших фигур русской истории. Истукан по колено в крови. Сущность этого человека лучше всего передаёт портрет работы Константина Васильева – настоятельно рекомендую посмотреть. Вполне возможно, Васильев, берясь за кисть, имел совсем другие намеренья, но то, что у него получилось… Изображённое на портрете запредельное существо не имеет ничего общего с миром людей, потому что пришло из какого-то другого. Это и не человек вовсе, это языческий бог войны и смерти, огня и крови, с волчьим оскалом на синем лице упыря. Шинель словно отлита из негнущейся стали, холодным тусклым золотом, болотным ведьминым огнём светятся тарелки орденов, за спиной корчатся багрово-золотистые языки подземного огня, и жутко белеет скелет какого-то здания». Очень красочно, я бы даже сказал, поэтично звучит, но спросите себя, почему господин Бушков, настоятельно порекомендовав читателям сей портрет посмотреть, всё же не представил его на обозрение. Вы не найдёте его ни ниже по тексту, ни в приложении, ни в иллюстрациях. Не потому ли, что это поломало бы все его эпитеты? Задавшись этим вопросом, я залез в Интернет. Вот этот протрет. Что же мы с вами видим? Ну, во-первых, где господин Бушков увидел волчий оскал? Насколько я вижу, Жуков на картине вообще не улыбается. Во-вторых, только дальтоник может спутать светло-оранжевый, изредка переходящий в багровый, цвет лица с синим. В-третьих, пламя за спиной у маршала отнюдь не подземное. Это горят фашистские символики и знамёна. Согласитесь – туда им и дорога. Жутко белеющий скелет какого-то здания, на поверку оказался городом с нависшими над ним чёрными тучами. Отсюда возникает логичный вопрос – не Берлин ли это? Если так, то становится понятно, почему он белый и похож на скелет. Что же до самого Жукова, то мне представляется, что это скорее не живой человек, а изображённый на картине памятник маршалу. Отсюда и тарелки орденов, и шинель из негнущейся стали. Думаю, что художник сделал именно то, что и собирался, просто гениев нужно уметь понимать, господин Бушков. Едем дальше. «Преступная» Директива №1. Наш старый приятель – антисоветчик Виктор Суворов (В.Б.Резун) – в своей книге «Тень победы» и последовавшей за ней «Беру свои слова обратно», тоже изрядно поработал над низвержением образа Г.К.Жукова. Так, в частности, он написал, цитирую: «В ночь на 22 июня Жуков, который якобы полностью понял, что нападение неизбежно, подписывает Директиву №1: «Не поддаваться ни на какие провокационные действия… никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». Эта директива прямо воспрещала вводить в действие план прикрытия государственной границы и поднимать войска по тревоге…». Наш уважаемый «историк» называет эту директиву преступной, как и многие другие директивы ненавистного ему маршала. Что ж, вполне возможно, но тут есть одна закавыка. Если даже считать её таковой, то ради исторической справедливости надо сказать, что директива эта не Г.К.Жукова, а И.В.Сталина. Выходит, Верховный отдал преступный приказ? Открываем Бушкова: «До сих пор принято иронизировать над абсолютно здоровым и логичным указанием Сталина «не поддаваться на провокации». Как будто провокация не является обычной принадлежностью военно-политических игрищ большого масштаба». Преступная директива оказывается вовсе даже не преступной, кто бы там её не отправил. Так мы ловко отбиваем удар одного Жуковоненавистника словами другого. Бездарь. «Но ведь, – с упорством, достойным лучшего применения, восклицают остальные, – он же был бездарным военачальником». Это опровергается одним тезисом. Будь Г.К.Жуков такой бездарью, он не пользовался бы искренним уважением И.В.Сталина. Напомню, когда Верховному, уже после войны, предложили репрессировать бывшего начальника Генштаба, справедливости ради надо уточнить – за реальные правонарушения, о которых чуть погодя, он ответил: «За время войны я этого человека изучил как самого себя. Не позволю!».* * – Фильм А.В.Пиманова «Маршал Жуков. Последние 24 часа». За точность цитаты автор не ручается. Но вернёмся к Бушкову: «В Первой мировой войне Жуков успел поучаствовать – окончил её унтер-офицером с двумя солдатскими Георгиевскими». Ничего себе – успел поучаствовать! Обычный крестьянин получает звание унтер-офицера, редкий случай в царской армии. А уж Георгиевские(!) точно даром никто не раздавал. Вообще, ненависть Бушкова к Г.К.Жукову поистине патологическая… Или, может быть, кровная? Читаем дальше: «Мой отец шёл в свой первый бой рядовым красноармейцем в одной из этих армий. И всю оставшуюся жизнь был уверен, что уцелел исключительно потому, что армиями этими командовал не Жуков». Заметили, откуда ушки-то торчат? Конечно, мы не можем с точностью сказать, какие именно трения имел отец Бушкова с маршалом, но в том, что они были, думаю, теперь никто не сомневается. Да, похоже, именно отец за что-то люто ненавидел Г.К.Жукова и ненависть эту в малом возрасте передал сыну. Начальник Генштаба. Опять возражают: – «Но ведь была характеристика, данная Жукову Рокоссовским в 1930ом году, оканчивающаяся словами: «На штабную и преподавательскую работу назначен быть не может – органически её ненавидит»». Была. Бесспорно! И она, бесспорно, правильная. На штабную работу Г.К.Жуков не годился, ни при каких обстоятельствах. Слово, так называемому, «тайному советнику вождя» Владимиру Успенскому: «…При всем своём уважении к Георгию Константиновичу Жукову, должен сказать, что стратегическим дарованием он не отличался. Другой склад ума, другой характер. Он превосходно знал тактику, разбирался в оперативном искусстве, он мог наладить взаимоотношения войск, заставить их выполнять поставленную задачу. Он был незаменимый организатор, прекрасный исполнитель больших замыслов, причём сражался не по шаблону, творчески. Но вынашивать крупномасштабные решения, предвидеть ход событий – на это он даже не претендовал…» «…Да, Жуков, повторяю, – знаток тактики, мастер оперативного искусства, но он никогда не был стратегом, а вот стратегов-то нам и не хватало». И.В.Сталин просчитался, пожалуй, в первый раз в жизни. Честно говоря, это в моей голове не укладывается. Как человек такого ума, как Верховный, мог спутать тактика со стратегом? Кавалериста со штабистом. Да, что не говори, при всей своей гениальности, Г.К.Жуков оказался слабым начальником Генштаба. Его ум, незаменимый на одном конкретном направлении, не в состоянии был оценить масштабность боевых действий на всей площади. Генштаб под командованием Г.К.Жукова стал слепоглухонемым, и это однажды подметил сам И.В.Сталин, приехав туда вместе с Л.П.Берия, В.М.Молотовым, А.И.Микояном и Г.М. Маленковым: «Что это, мать вашу, за Генштаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует? Что это за Генштаб без связи?»* И тут надо сказать ещё в поддержку Г.К.Жукову – он никогда не рвался на это место, а, судя по фильму Юрия Озерова «Великий полководец Георгий Жуков», снятым по мотивам «Воспоминаний и размышлений», даже пытался в разговоре с И.В.Сталиным отказаться от нового назначения: «Товарищ Сталин, я никогда не работал при штабах. Я всегда был в строю. Начальником Генерального штаба быть не могу». * – Из воспоминаний Анастаса Микояна И ушёл он без шума и сожаления, даже не сказав, мол: «А я ведь говорил». Г.К.Жуков никогда не мелочился. Творческий метод. Кстати о творческих методах ведения боя. Бушков и здесь умудрился всё испохабить! Похоже, нам вновь не обойтись без обширной цитаты: «Свой «творческий метод» Жуков без малейшего стеснения однажды высказал тому самому генералу Эйзенхауэру, о чём американец написал подробно: «Меня очень поразил русский метод преодоления минных полей, о котором рассказывал Жуков. Немецкие минные поля, прикрытые огнём, были серьёзным тактическим препятствием и вызывали значительные потери и задержку в продвижении. Прорваться через них было делом трудным, хотя наши специалисты использовали различные механические приспособления для их безопасного подрыва. Маршал Жуков рассказал мне о своей практике, которая, грубо говоря, сводилась к следующему: «Когда мы подходим к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто этого поля нет. Потери, которые войска несут от противопехотных мин, считаются всего лишь равными тем, которые мы понесли бы от артиллерийского и пулемётного огня, если бы немцы прикрыли данный район не одними только минными полями, а значительным количеством войск. Атакующая пехота не подрывает противотанковые мины. Когда они достигают дальнего конца поля, образуется проход, по которому идут сапёры и снимают противотанковые мины, чтобы можно было пустить технику»». Техника дороже человека. Что до солдат – бабы новых нарожают». Давайте подробнее рассмотрим ситуацию. Две армии немецкая и русская располагаются по двум сторонам минного поля. Идет обстрел. Наступать нельзя – подорвёт все танки к чёртовой матери. Сапёров пускать нельзя – снесёт шквальным огнём, хотя можно, если у них будет прикрытие. Люди гибнут! Несомненно! Однако здесь мне вспоминается эпизод из фильма «Турецкий гамбит», где солдат расстреливают с воздуха, а командир кричит им: «Держать строй!». Это война, господин Бушков. Больше того – это страшная война, в которой человеческие жизни не жалели ни Г.К.Жуков, ни И.В.Сталин. «Надо спасать Родину от врага любыми средствами, любыми жертвами», – сказал однажды Верховный. Но рассмотрим альтернативную версию развития событий. Мы бережём людей, стоим на месте, а чего уж тогда мелочиться, может, и вовсе отступаем? Вот тогда все в живых останутся, только потомки, живущие с секирой ГЕСТАПО над головой, боюсь, большого спасибо им за это не скажут. Кстати Бушков не упомянул ещё об одной не мало важной для военачальников тех времён детали. В подобных операциях задействовались всегда исключительно штрафные батальоны, состоящие из убийц, насильников и уголовников. А от следующего заявления Бушкова у меня лично в «зобу дыханье спёрло», и, по началу, даже цензурных слов не нашлось, чтобы ему возразить: «Кстати, Берлин вообще можно было не штурмовать. Об этом писал не какой-то современный злопыхатель, а знаменитый генерал Горбатов, в чьём воинском мастерстве не сомневается никто (и сам Жуков не сомневался): «Я держусь того мнения, что с военной точки зрения Берлин не надо было штурмовать. Конечно, были и политические соображения, соперничество с союзниками, да и торопились салютовать. Но город достаточно было взять в кольцо, и он сам сдался бы через неделю другую… А на штурме в самый канун победы, в уличных боях мы положили не меньше 100 тысяч солдат»». Слава богу, у другого историка-публициста – ветерана Великой Отечественной Владимира Сергеевича Бушина – слова нашлись: «К астафьевской гуманистической теме «Перстом в старые раны» сей Киселёв подошёл с другого фланга. Тот уверен, что в начале войны не надо было защищать Ленинград, а этот заявил, что в конце её не надо было с боем брать Берлин. Довод у обоих один: Жертвы! Зачем же, говорит, идти на жертвы, если тогда «война была уже практически закончена, Германия была обречена». Пётр Ефремович тотчас подхватил: «Надо было взять осадой или другим способом». Каким другим, неизвестно…» «…А лучше всего, выходит, осадой, то есть окружить город и ждать, когда немцы сдадутся или сожрут друг друга с голоду. А сколько ждать? Да сколько угодно. Чего спешить? Война-то практически закончена, Германия обречена». «Ведь это только теперь нам известно, что война окончилась 8 мая, а тогда никто не мог назвать даты её завершения». Но вновь мы слышим голоса неуёмных гуманистов: «Ведь можно было продумать всё лучше, а не затыкать танками узенькие берлинские улочки». Отвечу: «Значит нельзя». Почему вы, гуманисты, считаете себя умнее великих маршалов? Впрочем, сам Бушков никогда не причислял себя к интеллигентам-гуманистам. Наоборот, он безжалостно критиковал тех, кто всю жизнь трясётся над своими чистыми ручками, и думают, как бы не запачкать их черновой работой. Культ личности. Вообще, читая «Хроники великого и ужасного времени», у меня порой возникает ощущение, что главу «Языческий бог смерти» и всю остальную книгу, писали разные авторы. В прологе имеются следующие слова: «Историческая справедливость заключается не в том, чтобы «возвеличивать» одних и «низвергать» других». Не Бушков ли писал что-то о примитивных клише, когда используются лишь черная и белая краска. И не тот ли самый Бушков во время гражданской войны списал с И.В.Сталина целую затопленную баржу с невинно убиенными людьми. Почему же он во время ещё более страшной и кровопролитной войны подсчитал каждого солдата и всех повесил на Г.К.Жукова? Из-за всё той же кровной ненависти? Вероятно. Но думаю причина глубже. Полагаю, во всех этих современных нападках виноват не столько Г.К.Жуков, сколько все те, кто денно и ношно работали над созданием культа личности маршала. Провалена операция – кто планировал? Товарищ Сталин! Триумф?! Какой же всё-таки гений этот Георгий Константинович. Рассуждая так, все эти волкогоновы, сульяновы и прочие карповы, сделали из Жукова едва ли не мессию. В фильме Озерова слышим из уст Гудериана: «Мы создадим в Помирании мощный кулак и ударим по армии Жукова с фланга», а затем и сам Ульянов-Жуков говорит: «Представь себе, что ты на месте Гудериана. У тебя 23 дивизии, из них 7 танковых моторизованных. Жуков наступает на Берлин, Рокоссовский отстаёт в Помирании на 150 км…» Вроде всё правильно, вот только дело в том, что на самом деле отставал таки Г.К.Жуков, а на подступах к Берлину находился маршал И.С.Конев, и только сталинское решительное: «Берлин будет брать Жуков»! – заставило того остановиться. Подумайте сами, стал бы в такой ситуации Гудериан ломать голову над тем, как бы остановить армию Жукова. Да плевал он на неё с высокой колокольни. У него Конев под боком расположился. Наглый, как все русские. Вот этот-то самый культ, основанный на перевирании исторических событий, и необходимо было жёстко переломить, что и было сделано. Вот только проблема в том, что наши люди, похоже, и в правду не имеют тормозов. Такое уже было однажды. Напомнить вам двадцатый съезд, когда Хрущёв переломить то переломил, а остановить поток критики, временами переходящей в клевету, позабыл? Засим давайте перестанем славить Г.К.Жукова, как единственного спасителя Отечества и отдадим ему должное, как просто хорошему маршалу, стоящему справа от И.С.Конева и слева от К.К.Рокоссовского. Личные качества. Теперь, пожалуй, настало время обсудить личные качества Георгия Константиновича. Здесь нелестные характеристики будут преобладать над хвалебными, и с этим я ничего не смогу поделать. Сохранились подробные воспоминания друга Жукова, артиста Бориса Сичкина: «Обслуживающий персонал состоял из лиц мужского пола в чине не ниже генерал-майора. Они были откровенными холуями: чистили маршалу сапоги, накрывали на стол и убирали со стола. Словом, походили на услужливых собак. Когда они выслушивали распоряжения маршала, то сгибались до полу. Противно было смотреть на этих людей, потерявших к себе всякое уважение… Для маршала эти холуи были кем-то вроде декоративных собачек… Точнее, были по натуре псами».* * – Б.Сичкин. Я из Одессы, здрасьте… СПб., 1996. С. 79. Далеко нелестны и другие отзывы, приведённые в книге Бушкова: Маршал Ерёменко: «Жуков, этот узурпатор и грубиян, относился ко мне плохо, просто не по-человечески. Он всех топтал на своём пути…» Маршал Бирюзов: «С момента прихода товарища Жукова на пост министра обороны в министерстве обороны создались невыносимые условия. У Жукова был метод – подавлять». Генерал армии Хетагуров: «Непомерно груб, до оскорбления человеческих чувств». Генерал-лейтенант Вадис (СМЕРШ): «Жуков груб и высокомерен, выпячивает свои заслуги, на дорогах плакаты «Слава маршалу Жукову»». (Кстати именно это качество проявится потом в полной мере при написании им своих мемуаров). Генерал-полковник Байдуков: «Зверюга». Маршал Голованов: «Старался унизить, раздавить человека». Теперь, по прошествию десятилетий, можно с точностью сказать: «Маршал Г.К.Жуков, прошедший огонь и воду, споткнулся на медных трубах. Не выдержал испытание славой. Уверовал в свою всестороннюю гениальность и в мемуарах объявил себя единственным спасителем Отечества». Я не оговорился, именно он запустил в массы эту дезинформацию. Волкогонов со своими волкогончиками, лишь подхватили её и начали расписывать на все лады. Из книги в книгу этих историков Г.К.Жуков становился всё гениальнее и гениальнее, но начал всё сам маршал. Ведь это его слова (между прочим, совершенно не соответствующие действительности): «Я не первый заместитель! Я единственный!». Сколько на самом деле заместителей было у И.В.Сталина со скрупулезностью, достойной уважения, подсчитал В.Б.Резун в своей книге «Беру свои слова обратно». О том, как преобразовывались со временем жуковские мемуары, тоже есть в этой книге, так что останавливаться на этом не буду. Скажу только, что уж в этом-то покойный маршал точно не виноват. Все претензии к его «младшенькой» – Марии. Это она поработала над тем, чтобы прославить своего отца в веках, и, похоже, как я уже говорил, вместе со всеми его почитателями оказала усопшему родителю медвежью услугу. Ну, а нам необходимо вернуться в далёкий 45ый и рассмотреть ещё одну нелицеприятную сторону личности Г.К.Жукова. Показывает А.Бушков: «И здесь мы переходим к интереснейшей теме – фантастическому, перехлёстывающему за любые рамки, порой носившему чисто клинический характер жуковскому мародёрству» «Даже не дождавшись, когда наши войска вступят в «логово фашистского зверя» и грабиловка худо-бедно приобретёт хоть какое-то моральное основание. Ещё в Польше, в Лодзи, подчинённые Жукова, тренировки ради, взломали сейф в ювелирном магазине, пахану принесли немало, но и себя, надо полагать, не обидели». Но не будем верить голословным заявлениям Бушкова, тем более он уже столько раз нас обманывал. Обратимся к официальным документам: «В ночь с 8 на 9 января с. г. был произведён негласный обыск на даче Жукова, находящейся в посёлке Рублёво, под Москвой. В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей. Например…» Далее следует огромный список всевозможного добра. По словам очевидцев, после того, как с дачи вывезли все награбленное, Г.К.Жуков упал на колени посреди одной из опустевших комнат, и, не в силах сказать ни слова, зарыдал. Его ограбили. Робким оправданием маршала могут служить лишь следующие слова автора книги «Двор красного монарха» Симона Себака Монтефиоре: «Георгий Жуков был далеко не единственным, чьё жилище напоминало наполненный золотом, ценными вещами музей. Коррупция – это малоизвестная сторона послевоенного террора Сталина. Соратники вождя и маршалы грабили захваченную Европу с алчностью Геринга. Правда, они имели для этого большие основания, если принимать во внимание, что немцы сделали с Россией». Засекретить навсегда. На этом кончается моё всестороннее, и, надеюсь, беспристрастное исследование личности и роли в истории легендарного маршала, четырежды героя Советского Союза – Георгия Константиновича Жукова. Остается лишь добавить, что после смерти И.В.Сталина, он, как и все, предал Верховного, свалив на него все просчёты и ошибки Генштаба. Свои просчёты и ошибки! Если верить А.В.Антонову-Овсеенко (а почему бы в этом случае нам ему не поверить?) то, цитирую: «Однажды – это было уже после двадцатого съезда партии – на Пленуме ЦК речь зашла о прошедшей войне. Оказывается, и они, члены политбюро, ковали победу… Георгий Жуков поднялся и бросил в лицо Молотову и Маленкову: «Вы же со Сталиным гнали людей, как скот на убой». Лицемер, простите за выражение! Нашел, кого обвинить. А сам? Нечего сказать, так и «молчал бы в тряпочку». Но нет, он молчать не собирался, он криком кричал на всё том же пресловутом двадцатом съезде. А после него даже речь подготовил (слава богу, не озвучил) от 19 мая 1956 года, предварив её такой вот пометкой: «Секретно, товарищу Хрущёву Н.С. Посылаю Вам проект моего выступления на предстоящем Пленуме ЦК КПСС. Прошу просмотреть и дать свои заключения. Г.Жуков». Кому интересно, может прочитать эту гадость в книге Василия Сойма «Запрещённый Сталин», а я от себя скажу только, что, видимо, от этой речи даже Хрущёву стало, мягко говоря, нехорошо, и он забросил её в дальний ящик своего стола с резолюцией: «Засекретить навсегда». Максим Бочковский.
